Сорри, я тут начала все переписывать и к сроку не успела. Не велите казнить.
Итак, Лурман
Сказка о рыбаке и коточудище
Отправился рыбак Вильгельм Руднов в море – рюжи заново поставить, заодно порыбачить. В старых зарослях, что звались «Чёртовым катом», целый день кряхтел, стонал кто-то. Стлал туман глаза плотной шапкой. Но к вечеру всё стихло.
Поворотил Руднов к берегу лодку. Устал он от трудной работы, плёлся по песку, еле ноги двигал.
И тут, в сером свете неверном, увидал он старое морское коточудище Лурманa, что исстари тут обитает. Здоров был Лурман, с овцу ростом, с хвостом обрубленным, башкой упрямой, морщинистой, ушами маленькими, острыми, да глазами, жёлтыми как плошки.
Таращились Руднов и Лурман друг на друга.
Долго глаз не отводили.
Как вдруг вскинул голову Лурман, к рыбаку понёсся.
Не по себе тому слегка стало. Сбросил он мешок с рыбой на землю, покрепче за жердь схватился. Но когда перед ним коточудище оказалось, подмигнуло ему жёлтым глазом, прошёл испуг, как и не был.
- Хочешь жрать? – рыбак спросил, на песок две трески выложил.
Лурман вроде вовсе этого не приметил. Качнул лишь чуть головою, и выпали из глаз его два талера звонких.
Ничего себе, Руднов подумал, будут они очень кстати. Достал из мешка три селёдки. Потряс Лурман опять головою, и опять два талера покатились.
- Вот это да… - рыбак пробурмотил, выложил теперь две камбалки.
Снова в песок два талера упали.
Замерло коточудище морское. Поднял мешок Руднов, вытряс из него всю рыбу.
Чуть покачивал головой Лурман. Звенели, падая, талеры. Повернулось коточудище вдруг, назад в Чёртов кат пошлёпало.
Уцепил мешок Вильгельм Руднов и давай загребать туда талеры. С полмешка набрал, плечо тянет.
Как домой вернулся, в печной угол талеры ссыпал. Но жена его, Фелиса, со своей скамьи и не сдвинулась, издевалась лишь: «Что за коший помёт припёр ты?» Про себя рыбак посмеялся.
- Муженёк! – говорит Фелиса. - Есть у меня для тебя кое-что, слушай!
Шёпотом рассказала.
- Есть в море, недалече от Чёртова ката, место, что всегда, как зеркало, ясно. Никогда и волны там не набегает, даже в бурю-шторм, самый сильный. А в ночь полной луны появляется коточудище морское старое, Лурман, люк открывает и в погреб сходит. А там уж не молчнет золотых звон – всю-то ночь, пока утро не займётся.
- Лурмана я уже видел, - перебил жену Вильгельм Руднов.
- Ну ещё лучше, - она не умолкает. - Тогда у тебя все выйдёт.
- Что?
- По полочкам разложить? – разозлилась Фелиса.
- И слышать не хочу об этом, - Руднов ответил.
Дула жена рыбаку в уши днём и ночью. Не отставала от него, всё хотела, чтобы к морскому коточудищу наведался. Поначалу он не сдавался. Однако ж грызня ему надоела, и однажды прихватил он вечор шматок сала и пошёл к Чёртову кату.
Повезло ему. Лурман, похоже, с полведра талеров с погреба прихватить позволил. Еле донёс Руднов мешок до своей лачуги, высыпал талеры в печной угол, к тем, что принёс раньше. А жена опять надсмехается: «Что за коший помёт припёр ты?»
А потому притащил он ещё. Но Фелиса всё была недовольна, и он принёс третий мешок, и четвёртый. Скоро шесть мешков в углу лежало, талеров полных.
Но только в седьмой раз ушёл он, как загрохотало перед домом, завыло… зафыркало и зашипело, завизжало и заревело – как в самую страшную бурю. Бились в окна лачуги совы и кошки, вопили так, что вон бросилась Фелиса, к мужу, за защитой. Но снаружь тьма непроглядная стояла, молнии так и сверкали, гром катился, рыдала заверть.
Далеко в море увидала она чудище чёрное, с громадным котом схожее, что мечется, глазищами жёлтыми зыркая, пену на берег нагоняя.
Задрожала Фелиса Руднов, закричала:
- Муж, ты где, муж?
Но никто ей не отозвался.
Тишина наступила утром. Однако ж сколь Фелиса ни таращилась, как ни искала, и следа рыбака нигде не встречалось.
Воротилась она в лачугу, обнаружила, что в углу печном одни клочья и помёт кошачьи остались.
Натянула она перед окном тряпку, на скамью присела.
Да так сидеть и осталась, вконец окаменела. Только в штурм иль бурю к морю тащилась, на водорослей кучку опускалась. А слёзы всё текли и текли по щёкам…
А вот это морская кошка, она же химера европейская: