Di-Metra писал(а):Дайана, Дайяна, Диана. Вы уж определитесь, что ли...
(нет, это не начало обсуждения, это голос из прошлого)
Дайана.
Я правда в самом конце по ошибке написал Диана.
Но до этого честно писал Дайана.
|
||
Новости Энциклопедия переводчика Блоги Авторский дневник Форум Работа Декларация Поиск О нас пишут Награды Читальня Конкурсы Опросы | ||
Модератор: LyoSHICK
Di-Metra писал(а):Дайана, Дайяна, Диана. Вы уж определитесь, что ли...
(нет, это не начало обсуждения, это голос из прошлого)
LyoSHICK писал(а):Лишь только Дайана, в тишине и темноте площади, произносила мое имя, у меня внутри что-то переворачивалось, словно я слышал тайный зов. Ее голос обладал удивительной силой: он превращал мое имя в кого-то важного, и этот кто-то мне нравился. Я становился тем Эстебаном, к которому Дайана стремилась. Ее голос выбирал меня, и с удовольствием. Что бы она ни говорила, она тянулась ко мне, и хотелось запомнить все до мельчайших подробностей. Главное – именно я был для нее слушателем, тем, кто внимает и понимает. Не будь меня рядом, не было бы разговора. Не было бы воспоминаний, не было бы окутавшей всю жизнь странной ностальгии, в которой, однако, я не чувствовал печали. А чувствовал нечто, чего теперь не осталось, хотя существовало в иные времена. Многое ушло, и Дайана горевала о потере, но стоило ей заговорить со мной, ее глаза вспыхивали и в голосе не оставалось печальных ноток. Даже если ее голос вдруг казался потерянным, усталым и бессильным, в следующее мгновение он креп и рос – мягкий, но уверенный, наполненный маленькими радостями мгновения: звуками и ароматами летней ночи, почти бесконечными оттенками тени и воздухом, который обнимал и ласкал нас. Этот голос сберег Дайану.
- Я устала от взглядов, которые на меня все время бросали, от пересудов и советов, которые на меня вываливали, устала от того, как они вели себя, как обращались со мной, будто все обо мне знают, устала от их раскладов и схем. А главное – от бесконечных интриг, потому что все эти взгляды и пересуды исходили от людей, причинzвших мне зло и почему-то стремившихся навредить мне. Никогда не понимала: с какой стати некоторые люди изначально настроены против тебя?
Дани приготовил несколько вариантов с моими песнями, но до записи сольного диска дело так и не дошло. Постоянно что-то срывалось. И я начала с подозрением относиться ко всем обещаниям и приглашениям. С тобой говорят со всей торжественностью и убедительностью, не устают повторять, что дела идут прекрасно, что не о чем тревожиться. Но, в конце концов, так и не зовут. Я сказала всем, и в первую очередь – Дани, чтобы не заговаривали со мной о записи. Как ни странно, поток предложений не иссякал, а наоборот, по словам Дани, их становилось все больше (если только он не врал, ведь Дани прекрасно умел выдумывать предложения и приглашения, после того как я решила от всего отказаться). Но Дани уже не заставлял и не уговаривал меня на что-нибудь соглашаться. Каждый раз, сообщая мне о новых возможностях, он произносил восхитительно двусмысленную фразу. «Ладно, я понимаю: все, что тебе предлагают, не годится. Не буду тебя убеждать – может, у тебя есть причины; в конце концов, этот мир – джунгли, так что мне понятно, что ты хочешь держаться от него подальше».
От этих слов Дани я приходила в ярость. Если бы я могла, то с удовольствием записала бы диск - просто ему назло, потому что чувствовала, что в глубине души Дани не хочет, чтобы меня записывали, но это была наименьшая из проблем, которых было навалом. Нужно было сменить агента, расстаться с Дани, но я чувствовала себя загнанной в угол и не видела выхода. Сил уже не хватало, и не на кого было опереться. Это было время полного одиночества и постоянных внутренних мучений. Отказываться от своей мечты я не желала, но мне не хватало решимости прогнать Дани. Он был слабак, настоящий слабак – не в состоянии защитить меня, поддержать меня в нужный момент. Когда мы порвали с Дани, было уже поздно, кончились приглашения и предложения. Я уже выпала из обоймы.
А Эухенио, естественно, держался в стороне. Мои мечты – мое дело, а он и не собирался в них вмешиваться.
Дайана вздохнула.
- Время обмануло меня.
Solitaria писал(а):Каждый раз, как Дайана, в темноте и тишине площади, произносила мое имя, изнутри меня словно пробирала дрожь, будто под влиянием особого, слышного лишь мне призыва. Ее голос обладал странной силой, и имя, произнесенное им, превращало меня в того, кем мне нравилось быть. Я был тем Эстебаном, к которому обращалась Дайана. Ее голос выбирал меня и наслаждался этим выбором. О чем бы она не говорила, все слова были обращены ко мне, и временами она хотела напомнить об этом. Я был слушателем, я должен был слушать и понимать, и это было главным. Не будь меня рядом, никакого разговора бы не было. Не было бы ее воспоминаний, ни странной тоски по жизни, в которой, однако я не ощущал печали. Что-то было, то, чего уже давно не было, но существовало в прежние времена. Что-то было утрачено, и Дайана страдала от этой потери, но когда она говорила со мной, ее глаза сияли, и в голосе не было печали. Даже если голос был потерянным и ослабшим, то постепенно он набирал мощь, становился мягким, но сильным, наполненным маленькими радостями настоящего: звуками и запахами летней ночи, почти неразличимыми оттенками теней и воздухом, который возвращался и ласкал тебя. [u]Именно голос всегда спас Дайану.[/u]
Я устала от взглядов, которые меня преследовали, от пересудов и сплетен, которые обрушивались на меня, я устала от того, как со мной обращались, как будто всем все обо мне известно, устала от этих бесконечных непреложных схем. А больше всего от нескончаемых интриг, потому что сплетни исходили от людей, причинявшим мне зло, неизвестно по какой причине, стремившихся его мне причинить. Никогда не могла понять, почему некоторые люди стремяться навредить тебе с самого начала, даже еще толком тебя не зная.
Дани подготовил несколько записей с моими песнями, но до сольного диска дело так и не дошло. Все время что-то срывалось. И я уже не верила ни обещаниям, ни приглашениям. С тобой говорят уверенно и торжественно, раз за разом повторяют, что все идет отлично, и беспокоиться не о чем. Но эти разговоры так ни к чему и не приводят. В конце концов, я сказала всем, а в первую очередь Дани, чтобы ко мне никто больше не приставал с разговорами о записи. Странно, но это не остановило потока предложений, Дани говорил, что их стало даже больше, - если это, конечно, было правдой, а с Дани сталось бы и придумать все эти многочисленные приглашения, когда я решила от всего отказаться. Но он уже и не уговаривал меня согласиться. Рассказывая мне о новых предложениях, он завершал речь двусмысленной фразой: "Хорошо, ясное дело, все это тебе совершенно не подходит. Убеждать тебя не стану, может, у тебя могут быть на то свои причины. В конце концов, мир - тот еще гадюшник, понимаю, почему тебе хочется держаться подальше".
Эти слова жалили меня больнее всего. Если бы я могла, записала бы диск, хотя бы просто назло, потому что в глубине души чувствовала: он не хочет никаких моих записей. Но это была наименьшая из проблем, а их хватало. Надо было поменять агента, расстаться с Дани, но меня охватила полнейшая слабость, выхода я не видела и ниоткуда уже не ждала помощи. Я была бесконечно одинока, и боль была моей постоянной спутницей. Я не хотела отказываться от мечты, но не имела сил прогнать Дани. Я была совершенно слаба, не могла защитить себя, не могла отстаивать свои интересы, когда приходило время. Когда мы наконец-то расстались с Дани, было поздно. Не было ни приглашений, ни предложений. Я выпала из обоймы.
Конечно, Эухенио держался от всего этого в стороне. Мои мечты были только моими мечтами. Он никогда и не думал помогать.
Время обмануло меня, - вздохнула Дайана.
TatyanaVeronika писал(а):Перевод потерял ритм оригинала. Первое правило художественного переводчика - это сохранить ритм и мелодику оригинала. Я бы предложила его подкорректировать и вернуть ему мелодику. В некоторых местах есть шероховатости,которые необходимо сгладить, чтобы читалось легко, а то местами спотыкаешься. И есть еще неточности перевода в некоторых местах. :)
LyoSHICK писал(а):Лишь только Дайана, в тишине и темноте площади, произносила мое имя, у меня внутри что-то переворачивалось, словно я слышал тайный зов. Ее голос обладал удивительной силой: он превращал мое имя в кого-то важного, и этот кто-то мне нравился. Я становился тем Эстебаном, к которому Дайана стремилась. Ее голос выбирал меня, и с удовольствием. Что бы она ни говорила, она тянулась ко мне, и хотелось запомнить все до мельчайших подробностей. Главное – именно я был для нее слушателем, тем, кто внимает и понимает. Не будь меня рядом, не было бы разговора. Не было бы воспоминаний, не было бы окутавшей всю жизнь странной ностальгии, в которой, однако, я не чувствовал печали. А чувствовал нечто, чего теперь не осталось, хотя существовало в иные времена. Многое ушло, и Дайана горевала о потере, но стоило ей заговорить со мной, ее глаза вспыхивали и в голосе не оставалось печальных ноток. Даже если ее голос вдруг казался потерянным, усталым и бессильным, в следующее мгновение он креп и рос – мягкий, но уверенный, наполненный маленькими радостями мгновения: звуками и ароматами летней ночи, почти бесконечными оттенками тени и воздухом, который обнимал и ласкал нас. Этот голос сберег Дайану.
Wladimir писал(а):Моя напрасная любовь
Всякий раз, когда Дайана в тишине и сумерках площади произносила моё имя, я чувствовал, как внутри у меня что-то слегка вздрагивало, как будто она подавала мне особый сигнал. Её голос обладал странной властью: он превращал моё имя в того, кем мне хотелось бы быть. Я был тем Эстебаном, к которому она обращалась. Этот голос выбрал меня и наслаждался этим выбором. О чём бы она ни говорила, она обращалась ко мне и время от времени хотела напомнить об этом, дать это ясно понять. И становилось очевидным, что мне уготована роль её слушателя - внимать ей и понимать её. Никакого разговора бы не было, не будь меня рядом. Не было бы ни её воспоминаний, этих отголосков прошлой жизни, ни этой странной ностальгии, которой всё это было окрашено, и что, тем не менее, не имело оттенка печали. И это всё принадлежало ей, и хотя оно существовало в другое время, оно не перестало существовать и сейчас.
Возможно, что-то было потеряно и это доставляло Дайане боль, но пока она со мной разговаривала, её глаза блестели и в её голосе не были слышны грустные нотки. В какие-то мгновения её голос казался унылым, обессиленным, но уже в следующее мгновение он плавно набирал силу, наполняясь маленькими удовольствиями настоящего: шумами и запахами летней ночи, почти бесконечными оттенками теней и воздуха, что обволакивали и ласкали нас. Своим спасением она обязана своему голосу.
Solitaria писал(а):Каждый раз, как Дайана, в темноте и тишине площади, произносила мое имя, изнутри меня словно пробирала дрожь, будто под влиянием особого, слышного лишь мне призыва. Ее голос обладал странной силой, и имя, произнесенное им, превращало меня в того, кем мне нравилось быть. Я был тем Эстебаном, к которому обращалась Дайана. Ее голос выбирал меня и наслаждался этим выбором. О чем бы она не говорила, все слова были обращены ко мне, и временами она хотела напомнить об этом. Я был слушателем, я должен был слушать и понимать, и это было главным. Не будь меня рядом, никакого разговора бы не было. Не было бы ее воспоминаний, ни странной тоски по жизни, в которой, однако я не ощущал печали. Что-то было, то, чего уже давно не было, но существовало в прежние времена. Что-то было утрачено, и Дайана страдала от этой потери, но когда она говорила со мной, ее глаза сияли, и в голосе не было печали. Даже если голос был потерянным и ослабшим, то постепенно он набирал мощь, становился мягким, но сильным, наполненным маленькими радостями настоящего: звуками и запахами летней ночи, почти неразличимыми оттенками теней и воздухом, который возвращался и ласкал тебя. Именно голос всегда спас Дайану.
diente de león писал(а):Безответная любовь.
Каждый раз, когда с площади, погруженной в темноту и безмолвие, доносилось произнесенное Дайаной моё имя, я чувствовал лёгкий трепет души, словно мне был предназначен этот необыкновенный зов. Её голос обладал какой-то особенной силой, превращая меня в того, кем я хотел быть. Я стал тем Эстебаном, к кому она обращалась. Этот голос выбрал меня и радовался этому выбору. О чём бы он не говорил, он обращался ко мне, временами напоминая и давая ясно понять об этом. Моя роль, как главного героя, сводилась к слушанию и пониманию его. И не было бы беседы, если бы я там рядом не был. Не было б его воспоминаний, мысленных возвращений к прошлому, ни этой своеобразной ностальгии о жизни, которая изливалась на всё это без единой грустной нотки. Ему было присуще нечто живое, хотя уже существовавшее в прошлом. В нём чувствовался надлом, боль потери терзала Дайяну, но в те моменты, когда он ко мне обращался: менялась тональность, исчезали нотки грусти, а глаза Дайаны светились. Иногда голос казался подавленным, почти отсутствовавшим, слабым, но тут же креп, постепенно набирая силу, звуча в полный голос, вдохновляясь маленькими радостями данного момента: шумом, запахами ночного лета, бесчисленной игрой теней и ласкающим дуновением ветра. Голос был её талисманом.
TatyanaVeronika писал(а):Каждый раз, когда Дайяна в тишине и сумраке площади произносила мое имя, я ощущал небольшую встряску внутри, как будто бы она мне адресовывала какой-то особенный призыв. Её голос обладал удивительной силой, он превращал мое имя в кого-то, кем мне хотелось быть. Этим Эстебаном, к кому она обращалась, был Я. Этот голос меня выбрал, и он нежился в своем выборе. Что ни говори, он обращался ко мне, он хотел напомнить о себе, заявить о себе время от времени. Моя роль приемника, человека, предназначенного слушать ее, понимать ее, определялась как основополагающая. Не было бы разговора, если бы меня не было там, рядом с ней. Не существовали бы ее воспоминания, ни ее воскрешения в памяти, ни этой странной ностальгии по жизни, которая выплескивалась более всего, что, однако, не придавало ее голосу грусти. Было что-то, что ей принадлежало, не перестало существовать, хотя существовало в другом времени. Возможно это что-то, что было потеряно и у Дайяны эта потеря вызывала боль, но пока она мне говорила, ее глаза светились и ее голос не терялся в грустных воспоминаниях. Мгновениями, голос казался удрученным, потерянным, без сил, но тут же восставал, мягкий, но уверенный, полный, заряженный маленькими радостями настоящего: звуками и запахами летней ночи, почти безбрежными оттенками теней и воздуха, которые нас окружали и ласкали. Голос ее преодолевал.
Me cansé de las miradas que me dedicaban, siguió, de los comentarios y consejos que dejaban caer, me cansé de que se comportasen y me trataran como si lo supieran todo de mí, y de sus clasificaciones y sus esquemas. Sobre todo, de sus maquinaciones, porque algunas de las miradas que recibía y de los comentarios que me dedicaban provenían de personas que me hicieron daño, que estaban interesadas, inexplicablemente, en perjudicarme. Nunca lo pude comprender, pero hay personas que se ponen en contra de ti antes incluso de conocerte.
Dani realizó varias maquetas con canciones mías, pero nunca llegué a grabar un disco en solitario. Por una u otra razón nunca ha podido ser, siguió. Empecé a desconfiar de las promesas y proyectos de grabación. Te lo dicen con mucha solemnidad y convicción, nunca dejan de prometerte que las cosas ahora saldrán bien, que no hay nada que temer. Pero nunca se llegaba al final y decidí cerrarme en banda. Les dije a todos, y más que a nadie a Dani, que no volvieran a hablarme de grabaciones. Curiosamente, no cesaron las ofertas, sino que, según me dijo Dani, aumentaron, a no ser que todo fueran falsedades, porque Dani era perfectamente capaz de inventarse proposiciones y ofertas después de que yo hubiera tomado la decisión de rechazarlas. Llegamos a un punto en el que Dani no me incitaba ni me animaba a aceptar nada. Siempre que me hablaba de nuevas posibilidades, concluía con frases de significado ambiguo. Decía: Bueno, ya sé que todo lo que te diga es inútil, no voy a tratar de convencerte, mira, puede que tengas razón, al fin y al cabo este mundo es una jungla, asi que comprendo que te quieras mantener apartada de él.
Esas frases de Dani me producían una gran irritación. Si hubiera podido, me habría gustado grabar un disco sólo para fastidiarle, porque sentía que en el fondo él no quería que yo hiciera ninguna grabación, y que incluso estaba detrás de todos los problemas que surgían y llevaban a las cancelaciones. Hubiera debido cambiar de representante, alejarme de Dani, pero me sentía atrapada, no sabía cómo salir de allí. Las fuerzas me empezaron a fallar, no sabia en quién apoyarme. Fue una época de mucha soledad, de un extraño y constante dolor interno. No quería renunciar a mis sueños y no tuve la energía suficiente como para echar a Dani de mi lado. He sido débil, muy débil, no fui capaz de defenderme, de imponerme, a su debido tiempo. Cuando rompí con Dani, ya era tarde, ya habían cesado las ofertas y todas las proposiciones. Ya me había retirado.
Naturalmente, Eugenio se mantuvo al margen de todo esto. Mis sueños eran cosa mía. Nunca se planteó interferir en ellos.
El tiempo me atrapó, suspiró Dayana.
Di-Metra писал(а):Как будете обсуждать? По абзацам, как обычно, или каждый перевод по отдельности?TatyanaVeronika писал(а):Перевод потерял ритм оригинала. Первое правило художественного переводчика - это сохранить ритм и мелодику оригинала. Я бы предложила его подкорректировать и вернуть ему мелодику. В некоторых местах есть шероховатости,которые необходимо сгладить, чтобы читалось легко, а то местами спотыкаешься. И есть еще неточности перевода в некоторых местах. :)
По-моему, это прозвучало как-то уж очень голословно и неопределенно. Можно поконкретнее? И, пожалуйста, не цитируйте весь текст, достаточно указать автора перевода.
Solitaria писал(а):Прошу прощения, что включилась не сразу...
2 Di-Metra
Коллега, как всегда правы!
Разбираем по абзацам, как обычно.
2 TatyanaVeronika
Посмотрите, пожалуйста, предыдущие семинары и то, как принято вести обсуждение.
Есть желающие начать? Или подождете, пока я вечером смогу подползти?
TatyanaVeronika писал(а):Я готова подключиться У меня вопрос. Свои комментарии давать через "цитата" или "ответить", я посмотрела первый семинар, в каком виде проходило обсуждение.
Di-Metra писал(а):TatyanaVeronika писал(а):Я готова подключиться У меня вопрос. Свои комментарии давать через "цитата" или "ответить", я посмотрела первый семинар, в каком виде проходило обсуждение.
А вопрос-то где?
Лишь только Дайана, в тишине и темноте площади, произносила мое имя, у меня внутри что-то переворачивалось, словно я слышал тайный зов.
Всякий раз, когда Дайана в тишине и сумерках площади произносила моё имя, я чувствовал, как внутри у меня что-то слегка вздрагивало, как будто она подавала мне особый сигнал.
Каждый раз, как Дайана, в темноте и тишине площади, произносила мое имя, изнутри меня словно пробирала дрожь, будто под влиянием особого, слышного лишь мне призыва.
Каждый раз, когда с площади, погруженной в темноту и безмолвие, доносилось произнесенное Дайаной моё имя, я чувствовал лёгкий трепет души, словно мне был предназначен этот необыкновенный зов.
Каждый раз, когда Дайяна в тишине и сумраке площади произносила мое имя, я ощущал небольшую встряску внутри, как будто бы она мне адресовывала какой-то особенный призыв.
Solitaria писал(а):2 Wladimir
Заявлю, - нахально так, - что дрожь может быть и мелкой, и очень незаметной
...
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3