Петер Биксель

Африканская зимняя сказка

Имя я еще должен уточнить, а вот его должность помню наизусть: «Управляющий королевской сельскохозяйственной зимней школой».
Под словом «управляющий» мне, в ту пору маленькому ребенку, представлялось что-то вроде начальника вокзала, а «зимняя школа» была для меня образом из сказки- школа как вокзал и одновременно школа, утопающая в зимней сахарной белизне.

Но начнем сначала: Этот д-р Ауг. Шлейер, а именно управляющий некоей школой, которая была не только зимней, но к тому же и королевской, является автором книги "Млекопитающие Земли", той самой книги, с которой я вошел в этот мир. Это была книга моего дедушки, она стояла рядом с Библией на буфете. Мой набожный дедушка называл Библию «КНИГА», и для меня стоявшая рядом с ней книга тоже стала "КНИГОЙ".
Когда я должен был к моей вящей неохоте навещать дедушку вместе с моими родителями и, что к несчастью тоже случалось, с другими родственниками, у меня там было утешение – КНИГА. Я провел с ней, наверное, сотни часов. Кстати сказать, своего дедушку я очень любил, но мне не нравилось навещать его вместе со взрослыми – они мне мешали. Мешали, когда я сидел, склонившись над книгой, а они своей болтовней вытаскивали меня из африканской степи в Цофинген, где проживал мой дедушка, но когда мы с ним оставались одни, он тоже жил в африканской степи.
Позднее, когда я уже мог понемножку читать, я перечитал эту книгу, наверное, десятки раз: «Ягуар чрезвычайно кровожадное животное. Он обитает преимущественно в Южной Америке» и «У сиамской кошки гладко прилегающая шерсть солового цвета.» Я до сих пор не знаю, что такое соловый цвет, но это, вероятно, цвет зимней школы, той самой чудесной зимней школы, которая начинается где-то у вокзала и ведет далеко, в африканскую степь, где в своей Южной Америке обитает ягуар.
Собственно говоря, при подобных обстоятельствах я должен был бы стать большим другом зверей, страстным посетителем зоопарка или даже солидным специалистом по степным животным. Но ничем этим я не стал и остался всего лишь нетерпеливым учеником сказочной зимней школы солового цвета.
Теперь я владелец этой книги. Она больше не стоит одиноко рядом с Библией, а располагается на большом книжном стеллаже, о чем я слегка сожалею, потому что именно эта книга, в которой заключено все-все, весь мир, оказалась рядом со всеми теми книгами, в которых есть лишь кое-что. Я иногда перелистываю ее, и это всегда начинается с некоторого разочарования, потому что на первый взгляд она уже больше не кажется такой потрясающе красочной, как прежде. Однако, если разглядывать ее долго, она принимает окраску воспоминания, ту самую окраску, которая, как и соловый цвет, не является цветом этого мира. Это цвет того мира, который начинается у вокзала под управлением Шлейера, сельскохозяйственно-королевского вокзала моего детства.
Если бы я тогда правильно понял эту книгу, я должен был бы стать другом животных, другом млекопитающих – но по счастью я понял ее неправильно: "Млекопитающие Земли" – я был очарован не собственно животными, а Землей, всей этой Землей, которая каким-то образом находится в Африке.
В Африке я никогда не был. У соловой школы такая особенность: то, чему там учатся, служит не для преуспевания и дальнейших успехов, а для бытия и мечтаний. Кстати, у книги был некий запах, сильный, едкий запах, он надолго оставался на пальцах. Для меня этот запах стал запахом букв. Что бы я потом не читал, буквы напоминали мне о запахе управляющего зимней школой. И где бы книга потом не находилась, в аккуратном ли доме моих родителей или в неубранном моем, она сохраняла свой запах. Руки нужно было мыть не перед тем, как взять книгу, а после – я же не мыл их никогда. Королевский Шлейер ни разу не упоминает, что барсук воняет. Я нахожу это весьма милым и исключительно деликатным с его стороны.
Это была хорошая школа, вокзальная зимняя школа. Она была хороша потому, что там ничего другого не нужно было изучать, кроме Земли – а именно: что она есть, что она велика и богата. Я мог в этой школе все понимать неправильно, и я широко пользовался этой привилегией. А в конце осталось не что иное, как запах – запах, который сопровождал меня всю мою жизнь, запах букв.
Нельзя и представить, что могло бы случиться, если бы я был только в той школе, где нужно было изучать всякие разные вещи, например, млекопитающих, в такой школе, где поощряют высокоодаренных и где обнаружили бы мою высокую одаренность в области млекопитающих. Вероятно, я бы тогда побывал в Африке, но никогда бы не увидел Африку зимней школы солового цвета под управлением начальника вокзала Шлейера.