Участник №75

Африканская зимняя сказка

Чтобы вспомнить фамилию, мне нужно заглянуть в книгу, а вот должность его я до сих пор помню наизусть: «Управляющий королевской сельскохозяйственной зимней школы». В то время мне, маленькому ребенку, понятие «управляющий» уже кое о чем говорило, например, управляющий железнодорожной станции, но вот «зимняя школа» было для меня понятием, которое вызывало сказочные ассоциации, - школа, похожая на железнодорожную станцию, и школа, вся укутанная снегом.
Но все по порядку: этот самый доктор Авг. Шлейер, управляющий школы, которая была не только зимней, но еще и королевской, является автором книги «Млекопитающие планеты», той самой книги, которая открыла мне глаза на мир. Эта книга принадлежала моему деду и стояла рядом с Библией на буфете. И так, как мой набожный дед называл Библию «Книгой», для меня «Книгой» была та, которая стояла рядом с ней. Когда я со своими родителями, а иногда, к несчастью, еще и с другими родственниками приезжал к моему деду, надо сказать без особого удовольствия, единственным утешением для меня была книга. Мне приходилось проводить с дедом сотни часов. А впрочем, я его очень любил , мне только не нравилось приезжать к нему вместе со взрослыми. Они мешали. Мешали и тогда, когда я сидел, склонившись над книгой, а они своей будничной болтовней возвращали меня из африканской степи в Цофинген, туда, где жил мой дед. Но когда мы были с ним одни, он тоже жил в африканской степи.
Позже, когда я уже немного научился читать, я перечитывал эту книгу дюжину раз: «Ягуар – хищное животное, обитающее, в основном, в Южной Америке», а «Сиамская кошка имеет гладкую шерсть и соловый окрас». Я до сих пор не знаю, как выглядит соловый цвет, но, наверняка, это – цвет зимней школы, той удивительной зимней школы, которая начинается где-то на железнодорожной станции и ведет вглубь африканской степи, туда, где в своей Южной Америке обитает и ягуар.
Находясь в таких условиях, вероятнее всего я должен был бы стать другом зверей, активным посетителем зоопарков или вообще крупным специалистом по изучению степных животных. Но никем из них я не стал, а остался всего лишь усердным учеником сказочной зимней школы солового цвета.
Теперь книга принадлежит мне. Она больше не стоит рядом с Библией, а занимает место в большом книжном шкафу. И мне немного жаль того, что именно та книга, в которой содержится все-все-все, весь мир, стоит рядом с книгами, повествующими о чем-то незначительном. Время от времени я раскрываю ее, и каждый раз это происходит с неким разочарованием оттого, что при первом взгляде на нее она больше не кажется такой поразительно красочной, но, чем дольше я на нее смотрю, тем насыщенней становится цвет воспоминания, тот цвет, который, как и соловый цвет, вообще не существует, зато в него окрашен мир, начинающийся на железнодорожной станции управляющего Шлейера, на королевской сельскохозяйственной железнодорожной станции.
Если бы тогда я правильно понял книгу, я должен был бы стать другом зверей, млекопитающих животных, но к счастью, я понял ее неправильно: «Млекопитающие планеты» - это, собственно, не животные, а планета, та целая планета, которая находится где-то в Африке.
В Африке я не был ни разу. Особенность соловой школы и заключается в том, что весь изучаемый там материал служит не для достижения успехов и развития, а для жизни и мечтания. Кроме того, книга издавала еще и запах, сильный и едкий, который долго оставался на пальцах. Для меня этот запах стал запахом букв. Во всем, что бы я ни читал, буквы напоминают мне запах управляющего зимней школы. И где бы книга ни находилась, в чистом доме моих родителей или в моем неубранном, она все равно сохраняет свой запах. Руки нужно было мыть не до того, как взять ее, а после – я же не мыл их никогда. Королевский Шлейер ни разу даже не упомянул о том, что барсук дурно пахнет, и я считаю, что, с его стороны, это очень мило и тактично.
Это была хорошая школа, зимняя школа-станция, и хороша она была тем, что в ней ничего не нужно было изучать, кроме планеты, а именно того, что она существует, большая и богатая. И в этой школе я умудрился понять все неправильно и в полной мере воспользовался этим преимуществом. В конце концов, ничего, кроме запаха, и не осталось, запаха, сопровождавшего меня всю жизнь, запаха букв.
Невозможно себе представить, что бы произошло, если б я оказался в той школе, в которой необходимо учить предметы, например, млекопитающих, в той школе, где особое внимание уделяют развитию высокоодаренных детей и где раскрыли бы мой талант к изучению млекопитающих. В этом случае, возможно, я бы уехал в Африку, но никогда я не попал бы в Африку Шлейера, управляющего зимней школы-станции солового цвета.