Африканская зимняя сказка

Имя следовало бы проверить, но его титул я всё ещё помню наизусть: «Начальник Королевской сельскохозяйственной зимней школы». Тогда, маленьким ребенком, «Начальника» я мог себе как-то представить, например, это был начальник вокзала, а «Зимняя школа» была для меня словосочетанием, превращающимся в сказку – школа в виде вокзала и школа, растворяющаяся в белизне.
Но начну с начала: Этот д-р Авг.Шляйер, начальник школы, которая была не только Зимней, но и Королевской, является автором книги «Млекопитающие Земли», книги, открывшей мне мир. Это была книга моего дедушки, и она стояла рядом с Библией на буфете. И точно так же, как Библия была для моего набожного дедушки «Книгой», такой же «Книгой» стала для меня и та.
Когда я со своими родителями и, бывало, к несчастью, с другими родственниками должен был идти в гости к дедушке, без особой охоты, тогда у меня было утешение – Книга. Должно быть, я провел с ней сотни часов. Вообще-то я любил своего дедушку, просто я не любил приходить к нему со взрослыми, они мне мешали. Они мешали и когда я сидел, наклонившись над книгой, вырывая меня своей болтовней из африканских степей назад в Цофингер, где жил мой дедушка. Но, когда мы были одни, тогда он тоже жил в африканской степи.
Позже, когда я немного научился читать, должно быть, я прочел эту книгу раз десять: «Ягуар – это очень кровожадное животное и обитает, в основном, в Южной Америке», и «У сиамских кошек соловая гладкоприлегающая шерсть». Я до сих пор не знаю, какой это соловый цвет, но это должен быть цвет Зимней школы, той замечательной школы, которая начинается где-то у вокзала и ведет дальше в африканскую степь, там, где ягуар обитает в своей Южной Америке.
Собственно говоря, при таких обстоятельствах я должен был стать большим другом животных, страстным зоологом или даже солидным специалистом по степным животным. Но всем этим я не стал – только тоскующим учеником сказочной, солового цвета Зимней школы. Теперь это моя книга. Она больше не стоит одиноко возле Библии, она стоит на большом стеллаже. Мне немного жаль, что именно эта книга, в которой внутри все-все, весь мир, стоит теперь возле всех этих книг, в каждой из которых что-то внутри. Время от времени я ее открываю, и всегда вначале идет разочарование, потому что она больше не настолько сногсшибательно красочна, но после более длительного рассмотрения, к ней из воспоминания возвращаются цвета, те цвета, которые, как и соловый, не цвета этого мира, а цвета того мира, который начинается у вокзала Начальника Шляйера, сельскохозяйственно-королевского вокзала.
Если бы я тогда правильно понял эту книгу, я должен был бы стать другом животных, другом млекопитающих, но, к счастью, я ее понял неправильно – «Млекопитающие Земли», собственно говоря, не животные, а Земля, расположена где-то в Африке, была тому причиной.
Я еще никогда не был в Африке. В этом есть что-то от Соловой школы, все, что там учат, учат не для дальнейшего преуспевания и карьеры, а для существования и мечтаний. Кстати, у книги был запах, сильный, едкий, он часами остается на пальцах. Этот запах стал для меня запахом букв. Всегда, когда я что-либо читаю, буквы напоминают мне запах Зимней школы. И где бы тем временем эта книга ни была, в аккуратном доме моих родителей или в моем, не аккуратном, она не теряет запах. Не надо было мыть руки перед тем, как взять ее, их надо было мыть после – я не мыл их никогда. Королевский начальник Шляйер не раз упоминает, что барсук воняет, я думаю, это очень мило и явно тактично с его стороны.
Это была хорошая школа, вокзальная зимняя школа, и она была хорошей, потому что в ней не надо было учить ничего другого кроме Земли – а именно, что она существует, что она большая и богатая. И мне разрешалось в этой школе все понимать неправильно и я широко воспользовался этой привилегией. И в конце не осталось больше ничего, кроме запаха, запаха, который был со мной всю мою жизнь, запаха букв.
Не думать, что бы случилось, если бы я только был в той школе, в которой надо было учить такие вещи как млекопитающих, в той школе, в которой хотят поощрять высокоодаренных, и в которой открыли бы мою высокоодаренность к млекопитающим. Возможно, тогда бы я поехал в Африку, но никогда в Африку Соловой зимней школы начальника вокзала Шляйера.