Участник №56

Африканская зимняя сказка

Фамилию этого человека мне пришлось смотреть в словаре, но его звание я помню наизусть: «Председатель королевской зимней сельскохозяйственной школы». Под «председателем» я, тогда еще маленький ребенок, представлял кого-то вроде начальника вокзала, а «зимняя школа» превратилась в моем воображении в засахаренную избушку из волшебной сказки – школа-вокзал и школа, засыпанная сахаром как снегом.
Но начну сначала: д-р А. Шлейер, председатель школы, которая была не только зимняя, но еще и королевская, является автором книги «Млекопитающие Земли», той самой книги, открывшей для меня мир. То была книга моего деда, и стояла она рядом с библией на буфете. И как мой набожный дед говорил о библии – «Книга», – так и для меня она была «Книга».
Когда я навещал дедушку с родителями или, к несчастью, еще и с другими родственниками – тогда я шел с крайней неохотой, – эта книга была для меня утешением. Я, должно быть, провел сотни часов, держа ее в руках. Впрочем, я очень любил своего деда, я просто не любил приходить к нему вместе со взрослыми, они мешали. Они мешали, когда я сидел там, согнувшись над книгой, и своей болтовней о повседневной ерунде они возвращали меня из африканской степи обратно в Цофинген, где жил дедушка, – но когда мы были одни, он жил в африканской степи вместе со мной.
Потом, когда я уже научился читать, я, наверное, прочел эту книгу десятки раз: «Ягуар – очень кровожадный зверь и обитает главным образом в Южной Америке», и «Сиамская кошка обладает мехом, который гладко прилегает к телу и имеет соловый цвет». Я до сих пор не знаю, что это за цвет и имеет ли он отношение к соловьям, но именно таким должен быть цвет зимней школы, которая начинается где-то на вокзале и уводит далеко-далеко в африканскую степь, и где-то там, в своей Южной Америке живет ягуар.
Собственно говоря, в таких условиях я должен был стать большим любителем животных, страстным посетителем зоопарка или уважаемым специалистом по степным животным. Но я не стал ни тем, ни другим – лишь исполненным тоски школьником сказочной, цвета соловья, зимней школы.
Теперь эта книга принадлежит мне. Она больше не стоит в одиночестве рядом с библией, она стоит в большом стеллаже. Это меня немного огорчает, потому что именно книга, в которой заключено всё, всё, весь безграничный мир, стоит теперь рядом с книгами, в которых только частицы этого мира. Я раскрываю ее время от времени, и всегда больно от разочарования, ведь на первый взгляд она больше не кажется такой головокружительно яркой, но стоит мне посмотреть на нее подольше, как она принимает цвет воспоминания, и он, как и соловьиный цвет, не похож ни на один в этом мире, но на цвет того мира, который начинается у вокзала председателя Шлейера, у королевско- сельскохозяйственного вокзала.
Если бы я тогда правильно понял эту книгу, я стал бы другом животных, другом млекопитающих животных, но, на свое счастье, я понял ее неправильно – «Млекопитающие Земли»: не животные, но сама Земля очаровала меня и вскружила мне голову, Земля, которая находится где-то в Африке.
В Африке я еще не был. Соловьиная школа хороша тем, что человек там учится не для карьеры и преуспевания в жизни, но для самой жизни и для мечты. Помимо прочего книга еще и пахнет, и ее запах, сильный, едкий, часами остается на пальцах. Для меня этот запах стал запахом букв. Что бы я сейчас ни читал, буквы напоминают мне о запахе зимней школы. И где бы ни была книга, в чисто прибранном доме моих родителей или в моем, неубранном, она сохраняет свой запах. Перед тем, как взять ее в руки, мне не надо было их мыть, это следовало сделать потом – я этого не делал никогда. Королевский председатель Шлейер неоднократно упоминает, что барсук противно пахнет, на мой взгляд, это очень мило и исключительно тактично с его стороны.
Хорошая это была школа, вокзальная зимняя школа, и хороша она была потому, что не надо было изучать ничего другого кроме Земли – а именно, что Земля существует и что она велика и щедра. В этой школе я мог все понимать неправильно, и я смело пользовался своей привилегией. И наконец не осталось ничего кроме запаха, запаха, который сопровождает меня всю мою жизнь, запаха букв.
Трудно представить, что бы случилось, учись я в такой школе, где изучают то, что тебе нравится, например, млекопитающих, в такой школе, где к тому же поощряют талантливых учеников и где обнаружили бы мой талант к млекопитающим. Возможно, тогда я бы поехал в Африку, но не попал бы в Африку зимней школы соловьиного цвета, в которой председателем был вокзальный начальник Шлейер.