Африканская зимняя сказка
Фамилию этого человека мне пришлось смотреть в словаре, но его звание
я помню наизусть: «Председатель королевской зимней
сельскохозяйственной школы». Под «председателем» я, тогда еще
маленький ребенок, представлял кого-то вроде начальника вокзала, а
«зимняя школа» превратилась в моем воображении в засахаренную избушку
из волшебной сказки – школа-вокзал и школа, засыпанная сахаром как
снегом.
Но начну сначала: д-р А. Шлейер, председатель школы, которая была не
только зимняя, но еще и королевская, является автором книги
«Млекопитающие Земли», той самой книги, открывшей для меня мир. То
была книга моего деда, и стояла она рядом с библией на буфете. И как
мой набожный дед говорил о библии – «Книга», – так и для меня она была
«Книга».
Когда я навещал дедушку с родителями или, к несчастью, еще и с другими
родственниками – тогда я шел с крайней неохотой, – эта книга была для
меня утешением. Я, должно быть, провел сотни часов, держа ее в руках.
Впрочем, я очень любил своего деда, я просто не любил приходить к нему
вместе со взрослыми, они мешали. Они мешали, когда я сидел там,
согнувшись над книгой, и своей болтовней о повседневной ерунде они
возвращали меня из африканской степи обратно в Цофинген, где жил
дедушка, – но когда мы были одни, он жил в африканской степи вместе со
мной.
Потом, когда я уже научился читать, я, наверное, прочел эту книгу
десятки раз: «Ягуар – очень кровожадный зверь и обитает главным
образом в Южной Америке», и «Сиамская кошка обладает мехом, который
гладко прилегает к телу и имеет соловый цвет». Я до сих пор не знаю,
что это за цвет и имеет ли он отношение к соловьям, но именно таким
должен быть цвет зимней школы, которая начинается где-то на вокзале и
уводит далеко-далеко в африканскую степь, и где-то там, в своей Южной
Америке живет ягуар.
Собственно говоря, в таких условиях я должен был стать большим
любителем животных, страстным посетителем зоопарка или уважаемым
специалистом по степным животным. Но я не стал ни тем, ни другим –
лишь исполненным тоски школьником сказочной, цвета соловья, зимней
школы.
Теперь эта книга принадлежит мне. Она больше не стоит в одиночестве
рядом с библией, она стоит в большом стеллаже. Это меня немного
огорчает, потому что именно книга, в которой заключено всё, всё, весь
безграничный мир, стоит теперь рядом с книгами, в которых только
частицы этого мира. Я раскрываю ее время от времени, и всегда больно
от разочарования, ведь на первый взгляд она больше не кажется такой
головокружительно яркой, но стоит мне посмотреть на нее подольше, как
она принимает цвет воспоминания, и он, как и соловьиный цвет, не похож
ни на один в этом мире, но на цвет того мира, который начинается у
вокзала председателя Шлейера, у королевско- сельскохозяйственного
вокзала.
Если бы я тогда правильно понял эту книгу, я стал бы другом животных,
другом млекопитающих животных, но, на свое счастье, я понял ее
неправильно – «Млекопитающие Земли»: не животные, но сама Земля
очаровала меня и вскружила мне голову, Земля, которая находится где-то
в Африке.
В Африке я еще не был. Соловьиная школа хороша тем, что человек там
учится не для карьеры и преуспевания в жизни, но для самой жизни и для
мечты. Помимо прочего книга еще и пахнет, и ее запах, сильный, едкий,
часами остается на пальцах. Для меня этот запах стал запахом букв. Что
бы я сейчас ни читал, буквы напоминают мне о запахе зимней школы. И
где бы ни была книга, в чисто прибранном доме моих родителей или в
моем, неубранном, она сохраняет свой запах. Перед тем, как взять ее в
руки, мне не надо было их мыть, это следовало сделать потом – я этого
не делал никогда. Королевский председатель Шлейер неоднократно
упоминает, что барсук противно пахнет, на мой взгляд, это очень мило и
исключительно тактично с его стороны.
Хорошая это была школа, вокзальная зимняя школа, и хороша она была
потому, что не надо было изучать ничего другого кроме Земли – а
именно, что Земля существует и что она велика и щедра. В этой школе я
мог все понимать неправильно, и я смело пользовался своей привилегией.
И наконец не осталось ничего кроме запаха, запаха, который
сопровождает меня всю мою жизнь, запаха букв.
Трудно представить, что бы случилось, учись я в такой школе, где
изучают то, что тебе нравится, например, млекопитающих, в такой школе,
где к тому же поощряют талантливых учеников и где обнаружили бы мой
талант к млекопитающим. Возможно, тогда я бы поехал в Африку, но не
попал бы в Африку зимней школы соловьиного цвета, в которой
председателем был вокзальный начальник Шлейер.