Африканская зимняя сказка.

Я должен посмотреть автора, но я помню ещё наизусть его заголовок: "Правление королевской сельскохозяйственной зимней школы". Тогда, маленьким ребёнком, я мог представлять под правлением нечто; вокзальное правление и зимняя школа были для меня понятиями, которые засахарили себя в сказке - школа как вокзал и школа, которая растворяется в белизне.
Но снача: этот доктор Август Шлейер, автор как правления одной школы, которая была не только зимней, но и королевской, так и автор книги "Млекопитающие Земли", той книги, с которой я вступил в мир. Это была книга моего деда, она стояла на буфете рядом с библией. И так как мой благочестивый дедушка называл библию "книга", то и та рядом с ней была для меня "книгой". Когда я должен был навещать моего деда с родителями или, чего доброго, с другими родственниками, тогда у меня появлялось утешение, книга. Я должен был проводить с ним сотни часов. Вообще я очень любил своего дедушку, неохотно я посещал его лишь со взрослыми, они мешали. Мешали они даже тогда, когда я сидел, склонившись над книгой, и когда они своими повседневными разговорами вытаскивали меня из африканской степи в Цофинген, где жил мой дед, но если мы были одни, он тоже жил в африканской степи.
Позже, когда я смог немного читать, я должен был прочесть книгу сотни раз: "Ягуар очень кровожадный зверь и обитает,главным образом, в Южной Америке" и "у сиамской кошки гладкая шерсть цвета изабель". Я до сих пор не знаю цвет изабель, но это, должно быть, цвет зимней школы, той сказочной зимней школы, которая начинается где-то на вокзале и ведёт далеко в африканскую степь, где к тому же в Южной Америке обитает ягуар.
Собственно, при таких условиях я должен был бы стать большим другом животных, страстным посетителем зоопарка или даже солидным специалистом по степным животным. Но я не стал всем этим - всего лишь полный страстного желания ученик сказочной школы цвета изабель. Книга сейчас у меня. Теперь она больше не стоит одиноко рядом с библией, а на большом книжном стеллаже. Мне немного жаль, потому что именно та книга, в которой есть всё-всё, весь мир, стоит теперь рядом со всеми книгами, в которых кое-что имеется. Время от времени я раскрываю книгу, и начинается это всегда с разочарования. При первом расмотрении она уже не так сногсшибательно красочна, но после более длителительного просмотра она принимает цвет воспоминания, тот цвет, который как цвет изабель не является цветом этого мира, а цветом того мира, который начинается у вокзала приправления Шлейера, сельскохозяйственно-королевского вокзала.
Если бы тогда я правильно понял книгу, то стал бы другом животных, другом диких животных, к моему счастью я понял её неверно - "Млекопитающие Земли", собственно не животные,а земля вскружила мне голову, вся эта земля, которая находится в Африке.
Я никогда еще не был в Африке. Школа такова, что то,что там учат,учат не для карьеры и развития, а для существования и мечтаний. Впрочем, у книги был сильный едкий запах. Он часами сохранялся на пальцах. Этот запах для меня стал запахом букв. Всегда, когда я что-то читаю, буквы напоминают мне о запахе правления зимней школы. И между тем, где бы ни была книга: в аккуратном доме моих родителей или моем неряшливом, она сохраняет свой запах. Нужно было мыть руки не перед тем как взять её, а после неё - я же никогда не мыл их. Королевский Шлейер не раз упоминает о том, что барсук воняет, это очень мило и, безусловно, деликатно с его стороны.
Это была хорошая школа, вокзальная зимняя школа, и хорошая она потому, что не нужно было изучать ничего кроме земли, а таже то, что она дает и, что она большая и богатая. В этой школе мне можно было понимать всё не правильно. И я использовал эту привилегию сполна. А в заключении не сталось ничего кроме запаха, который сопровождал меня на протяжении всей моей жизни, запаха букв.
Нельзя себе даже представить, что бы произошло, если бы я только был в этой школе, в которой нужно было учить предметы, например млекопитающих, в той школе, где хотят, между тем, продвигать одаренных и обнаружили бы мой дар к млекопитающим. Возможно, тогда бы я поехал в Африку, но не в ту Африку вокзального правления Шлейера зимней школы цвета изабель.